Все статьи • Главная

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

РЕКОРД САМ-5 2 бис.

После гонок стали готовиться к перелету на дальность. Подготовка САМ-5 2 бис к рекорду задерживалась. Хотя ремонт самолета требовал немного времени, но уже был готов к летным испытаниям самолет "Стрела" и появились неприятности. Н. Д. Фиксона не допустили почему-то [Из-за еврейской фамилии [прим. ред.] к полету на дальность и нужно было искать второго летчика. Первым согласился лететь А. Н. Гусаров (это тоже заняло время), второй летчик тоже нашелся. Это был старший лейтенант, летчик-инструктор Воронежского аэроклуба Владимир Лукич Глебов. Стали готовить новый экипаж к дальнему перелету. Наконец все было сделано для перелета, но уже стоял сентябрь. Завтра (22 сентября) самолет САМ-5 2 бис должен вылететь в Москву, в Щелково, откуда он будет стартовать, используя Щелковский аэродром. С моторного завода привезли новенький мотор М-11, оборудованный экономайзером. Представители завода сами установили и опломбировали мотор на самолете САМ-5 2 бис. Все казалось в порядке. Вдруг Гусаров вспомнил случай с полетом летчика Фиксона на САМ-5 бис, когда сгорел мотор, тоже подготовленный специально моторным заводом. Еще раз подсчитали дальность полета на серийном М-11 и убедились, что и без экономайзера горючего должно хватить на рекорд. Тогда решили сменить мотор и вместо нового поставить мотор с тренировочного У-2, наработавшего около 50 часов. Ночью перед самым полетом в Москву, Гусаров, Петров и Лопухов стали менять моторы. Мотор М-11 крепился специальными болтами из хромоникелевой стали. Чтобы их не спутать с другими, болты делались нестандартными - диаметром 11 мм.

Технология смены мотора была простая, нужно было вынуть шплинты из корончатых гаек, для чего сначала подтянуть гайку. Так и сделали, и вдруг гайка отлетела с частью болта. Подтянули еще и еще отлетела гайка. Что такое?? Оказалось, что отверстия под шплинт были сделаны не только у коронки. Два таких же отверстия крест-накрест, но большего диаметра, были просверлены там, где кончается резьба. Живого тела болта оставалось совсем мало. Трудно было сказать - когда сорвется мотор с моторницы, но суточного полета просверленные болты выдержать не могли - это было ясно. Здесь явно было вредительство, термин, который со времен разоблачения культа личности Сталина не в моде. Однако в те времена хватало врагов народа настоящих, не выдуманных, которые показали себя во время Великой Отечественной войны.

Думается, что известная путаница, созданная в предвоенные годы - кто шпион, а кто нет - была делом умелых рук настоящих врагов, пытавшихся, таким образом, уйти в тень массовых репрессий, и которые громче всех кричали - "держи вора!" Кому-то нужно было сорвать полет, в чем убедили нас в дальнейшем события.

Полет до Щелково прошел благополучно. Летчики попали в руки врачей НИИ ВВС, которые стали проверять их здоровье и готовить к дальнему полету.

Провели все, как говорится, оргтехмероприятия и пригласили спортивных комиссаров. Главный из них был товарищ Варшавский. Еще раз внимательно осмотрели самолет, заполнили его горючим, взвесили и опломбировали до утра, когда должен быть дан старт. У самолета, стоявшего на взлетной дорожке, остались дежурить бортмеханик Владимир Владимирович Лопухов и моторист Василий Васильевич Петров.

Летчики направились отдыхать, собирался отдыхать и я. Вдруг, около часу ночи - вызов к телефону. Звонили из Глававиапрома. А. Н. Туполев приказал немедленно прибыть к нему в Главк. Прибыли ... и с ходу начался разнос. Кто и что ему докладывал, я так и не узнал. Оказалось, что я как бы "спартизанил" с перелетом и минуя начальство, собираюсь ставить рекорды.

Нужно вспомнить - только что пропал Леваневский, совершавший дальний перелет в США, и поэтому настроение в Главке было тревожным. После того, как Андрей Николаевич устал шуметь на меня, я вынул все документы подготовки САМ-5 2 бис к перелету и, прежде всего, документ, полученный от М. М. Кагановича. На время стало спокойнее. Затем Андрей Николаевич спросил, кто осматривал самолет перед полетом. Я сказал, что, прежде всего, сам лично, а перед вылетом из Воронежа - комиссия и вот акт ее осмотра.

Туполев заметил, что главному конструктору веры мало. "Что с него возьмешь в случае чего и приказал немедля создать комиссию из работников Главка, поехать на аэродром, осмотреть самолет и представить ему акт осмотра с заключением. Иначе он самолет не выпустит.

С трудом составили комиссию, было уже позднее время. В числе членов комиссии были инженеры опытного отдела - Шифрин, Бахрамов, А. И. Злокозов и еще кто-то. Разместились в двух машинах и помчались в Щелково. Приехали, окружили самолет, сняли чехлы, включили фонарики... А что дальше? Я показал всю документацию, расчеты, летные испытания, акты и спрашиваю: "Что будем делать?" В конце концов, написали акт осмотра. Взяли с меня честное слово, что я себе не враг, подписали акт и отправились в Москву. Таким образом, еще одно разрешение было получено.

Руководство перелетом было поручено штабу перелета Леваневского с позывными - "Экватор". Они получили у метеорологического "кудесника ГАМСа" Альтовского прогноз погоды по трассе полета, который оказался благоприятным.

Все было в порядке, если не считать, что утренняя проверка медиков состояния здоровья летчиков показала у Гусарова несколько повышенный пульс, и врачей мы с трудом уговорили не мешать полету.

Международный спорткомиссар Варшавский установил в самолете опломбированный барограф, летчики надели парашюты и забрались в кабины. Через 2-3 минуты врачи принесли два литровых термоса, для подкрепления летчиков в пути (в них должно быть кофе с коньяком). Термосы были тяжелые и я изъял один из них, считая, что хватит и одного. Распрощались. Гусаров прогрел мотор и попросил старт. Вынули колодки, взмах флажком и тяжело нагруженная машина начала разбег вниз по Щелковской дорожке, с которой взлетали Чкалов, Громов и Леваневский. Это было 23 сентября 1937 года 8 часов утра, и вот уже машина оторвалась и начала набирать высоту. Набрав метров 300, развернулась на восток и вскоре превратилась в маленькую черточку на горизонте.

Мы стояли в задумчивости и не спешили расходиться. Вдруг на большой скорости подъехала эмка и, заскрипев тормозами, остановилась рядом. Из машины бойко выскочили двое молодых людей в гражданских пальто, накинутых на военную форму с малиновыми петлицами. Резкий вопрос "Где самолет?" Мы показали на горизонт. "Немедленно надо посадить". Отвечаем, что рации у летчиков нет и сажать с полными баками опасно. А в чем дело? "А вы кто такой?" - получаю в ответ. " - А вы?..." Тут начались неприятные объяснения. Оказалось, что товарищи оперативные работники опоздали. Им было поручено прекратить перелет - по причине неясности о благонадежности летчика Гусарова. Кто-то чего-то доложил. Появились какие-то сомнения.

В общем, опять кто-то придумал способ сорвать полет и только случайность не позволила этого сделать. Приехавшие товарищи строго предупредили меня о личной ответственности за перелет. "Если что случится, то мне будет плохо!" Я так и не понял, в чем я виноват, а самолет летел все дальше и дальше.

В этот же день я выехал в Воронеж, договорившись, что о полете САМ-5 2 бис я буду получать телеграммы в пути следования на каждой остановке "Воронежской стрелы", а останавливалась она довольно часто, двигаясь по Павелецкой железной дороге. Спать, конечно, не пришлось. На каждой остановке я получал сообщения: "Благополучно прошел Горький... Казань... Свердловск... Омск... Утром, когда поезд подошел к перрону Воронежского вокзала, меня уже встречали с сообщением о благополучной посадке летчиков в Красноярске - в 3 часа 59 минут 24 сентября 1937 года.

Самолет САМ-5 2 бис, следуя на восток, летел, как говорили летчики - "По компасу Л. М. Кагановича", то есть ориентируясь по железной дороге днем, а ночью по автоблокировке - по ней же. Поэтому самолет фактически прошел путь более 4000 км, что по ортодромии (дуга большого круга) составило 3513 км за 19 часов 50 минут.

Это был новый международный рекорд дальности полета по прямой. Полет самолета САМ-5 2 бис с летчиком А. Н. Гусаровым и В. Л. Глебовым превышал рекорд американских летчиков Бука и Билленграфа более чем на 500 км. Рекорд САМ-5 2 бис, утвержденный Международной Федерацией - ФАИ, продержался 12 лет. Рекорд был снова завоеван американцами в 1949 году, когда я уже вынужден был прекратить работу в МАП. Рекорд дальности беспосадочного полета, установленный на самолете САМ-5 2 бис, далеко не полностью показывал возможности самолета. Для ясности можно обратить внимание на скорость полета при установлении рекорда. Она была близка к его наибольшей скорости и позволяла значительно сократить время полета. Крейсерская скорость значительно увеличивает дальность, а также время полета. Спустя четыре года в аэроклубе возникла идея использовать эти возможности самолета для установления нового рекорда дальности. Но об этом позднее.

Через несколько дней я был снова вызван в Москву для встречи рекордсменов, которые уже выехали из Красноярска в Москву. Вскоре я узнал, что полет Гусарова и Глебова мог быть сорван в пути в любой момент. Только счастливый случай помог избежать этого. А дело было в том, что летчики настолько были поглощены полетом, что совсем забыли о термосе с кофе и коньяком (до посадки в Красноярске). А в нем и таился "сюрприз".

Первыми выпили кофе из термоса (второго) В. В. Лопухов и В. В. Петров, которые после бессонной ночи решили подкрепиться. Что было добавлено в термос, неизвестно, но у подкрепившихся острое желудочное заболевание началось очень скоро. После посадки САМ-5 2 бис в Красноярске Глебова пригласили местные летчики отметить рекорд, а Гусаров пошел отдыхать, подкрепившись кофе с коньяком из первого термоса. Отдыхать Гусарову не пришлось, у него также началось острое желудочное заболевание, как у Лопухова с Петровым. В Москву Гусаров приехал совсем ослабленным.

Встретив рекордсменов, мы с вокзала сразу же поехали на прием к Наркому Оборонной промышленности товарищу Рухимовичу, который принял и поздравил нас с рекордом. Затем все направились на дачу НКТП в Крылатское. Там был организован Наркоматом вечер в честь перелета. Встречу проводил А. Н. Туполев.

Был подписан приказ Наркома о поощрении конструктора, летчиков и коллектива ОКБ (см. приказ далее), а также представление правительству о награждении конструктора и летчиков орденами Ленина. Вместе с этим правительством было принято решение о запуске САМ-5 2 бис в массовое серийное производство (вместо самолета АИР-6).

После возвращения в Воронеж нас тепло встречали общественные и партийные организации города на вокзале. Было много цветов, речей... Казалось, чего более желать? Однако, все не так получилось, как следует. Началось с того, что Рухимович был объявлен врагом народа и репрессирован. Представление о правительственной награде дошло до М. И. Калинина, но подписано им не было. Ведь подписал его враг народа Рухимович. На этом дело о награждении остановилось. Повторять представление было некому, да и не до этого было в НКТП. Все же часть приказа, подписанного Рухимовичем (который впоследствии был реабилитирован) был все же реализован. Кроме этого, Центральный Совет ОАХ СССР наградил меня и летчиков своей высшей наградой - знаком "ЗАОР" (за активную оборонную работу). Областной совет изобретателей присвоил мне звание лучшего рационализатора города Воронежа. Из приказа видно, что НКТП наградил нас также мотоциклами, которые только что начали широко производить в Союзе. В результате у работников ОКБ появился очень подвижный транспорт. Многие из получивших денежную премию стали покупать мотоциклы сами. В итоге мотоциклы "Красный Октябрь" были у меня, Гусарова, Полукарова, Довгого, Бузунова, Морецкого, Коленковича и др.

Мотоциклы помогали экономить время при различных деловых поездках и, как оказалось, больше, чем легковая машина, а таких поездок было много, особенно на аэродром, на заводы и т. п. С мотоциклами не обошлось без курьезов и происшествий. Так наш начальник отдела технического контроля - Довгий, приобретя мотоцикл, почему-то решил, что он уже может на нем ехать. Сел, запустил мотор и помчался прямо на забор. Поломал машину, ободрался сам и больше на мотоцикл не садился. После ремонта мотоцикл попал к Л. Б. Полукарову с похожим результатом, а затем к летчику Н. С. Рыбко во время испытания им самолета "Стрела" в городе Воронеже. Его поездка на этом мотоцикле кончилась также аварией. Мотоцикл оказался очень "опасным".

С запуском в серию самолета САМ-5 2 бис также не заладилось. Ленинградский завод № 23, на котором предполагалось серийное производство самолета, оказался базой Яковлева по серийному выпуску его самолетов АИР-6. Я ожидал, что будут трудности. Так оно и оказалось. Внедрение в серию самолета САМ-5 2 бис должно было быть постепенным. Сначала предполагалось заводу освоить выпуск 600 самолетов и постепенно, снижая серию АИР-б, увеличивать выпуск САМ-5 2 бис. Не тут-то было. Директор завода № 23 Балабанов заявил мне, что ему, якобы, невыгоден такой небольшой заказ и требовал, чтобы было заказано сразу 2-3 тысячи самолетов. Уже потом я узнал, что в это дело вмешался Яковлев, который постарался сорвать массовое производство САМ-5 2 бис и сохранить выпуск АИР-6.

Вскоре через Внешторг был получен заказ из Франции на небольшую серию САМ-5 2 бис. Экспансивные французы, видимо, с удовольствием узнали о нашей победе над американцами, отнявшими в 1936 году у французов их рекорд. Они решили заказать рекордный самолет САМ-5 2 бис. В министерстве мне сказали, что на вопрос Сталина Яковлеву, который у него был консультантом по авиации, - как быть с заказом, тот ответил, что самолет неплохой, но его внешняя отделка желает лучшего. Заказ небольшой и вряд ли стоит брать его. Заказ был отклонен.

г. Москва

10 октября 1937 г.

О премировании конструкторов и экипажа самолета САМ-5 2 бис, а также производственников, принимавших участие в его создании.

Самолет САМ-5 2 бис конструкции инж. МОСКАЛЕВА А. С., в составе экипажа 1 -го пшюта ГУСАРОВА А. Н. и второго пилота ст. лейтенанта тов. ГЛЕБОВА В. Л, стартовав 23. IX. 1937 г. в 8 час. утра с Щелковского аэродрома, 24- IX. 1937 г. в 3 часа 59 мин. успешно завершил дальний беспосадочный перелет Москва-Красноярск.

Самолет прошел за 19 часов 59 мин. свыше 3500 километров и тем самым перекрыл установленный американскими пилотами в мае 1936 года международный рекорд дальности для этого класса машин.

Отмечая отличную конструкторскую работу Главного Конструктора А. С. МОСКАЛЕВА в деле создания ряда легкомоторных самолетов - в частности работу по созданию самолета САМ-5 2 бис, а также высокое мастерство пилотов тт. ГУСАРОВА А. Н. и ГЛЕБОВА В. Л.,

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Премировать Главного Конструктора тов. А С. МОСКАЛЕВА, первого пилота тов. ГУСАРОВА А. Н. и 2-го пилота тов. ГЛЕБОВА В. Л. мотоциклами "Красный Октябрь" и выдать денежную премию в сумме по 5000 рублей каждому.

2. Премировать бортмехаников тов. ЛОПУХОВА В. В. и ПЕТРОВА В. И. денежной премией в сумме 1500 рублей каждого.

3. Отпустить в распоряжение Главного Конструктора МОСКАЛЕВА А. С. 15000 рублей для премирования лучших конструкторов и производственников, принимавших участие в создании самолета САМ-5 2 бис.

4. Начальнику Первого Главного Управления НКОП в месячный срок представить мне свои соображения по организации производственной базы для выпуска самолетов конструкции инж. МОСКАЛЕВА А. С.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОННОЙ

ПРОМЫШЛЕННОСТИ

(РУХИМОВИЧ)

Справка из книги В.Б. Шаврова

САМ-5 2бис со щитками Кальмана. Двигатель М-11 в 100л. с. Удалось сильно сократить разбег (при нагрузке в три человека), а также и пробег. На 21 июня 1941 г. был подготовлен перелет по маршруту Москва - Владивосток для установления женского рекорда дальности. Война помешала выполнить этот перелет, но самолет с большой пользой применялся на фронтах. На нем был выполнен ряд полетов в партизанские районы. При эвакуации жителей Сталинграда на нем вывозили по 6-7 человек.

САМ-14 - существенная модификация САМ-5 2бис по заказу Аэрофлота в 1939 г. Двигатель МВ-4 в 140 л. с. четырехцилиндровый, рядный, перевернутого типа. Схема прежняя, фюзеляж сохранен тот же - ферменный с фанерной обшивкой передней части и полотняной - задней. В кабине - вентиляция. Крыло профиля Р-11 14 %-й относительной толщины с полотняной обшивкой, щитки Кальмана, элероны и рули высоты с триммерами, костыль - управляемый вместе с рулем направления. Шасси пирамидальное, безосное, колеса 470Х 120 мм. Масса пустого самолета - 765 кг, полетная масса - 1280 кг. Нагрузка: бензин - 95 кг, масло - 10 кг, летчик - 85 кг, весовая отдача - 40 %. Самолет успешно прошел испытания в НИИ ГВФ в ноябре 1939 - июле 1940 г.

САМ-25 - слегка измененная в размерах модификация самолета САМ-5 2бис с двигателем М-11Ф, с предкрылками и закрылками. Разрушающая перегрузка была доведена до 8, однако весовая отдача стала 44 %. Самолет был хорошо доработан и в пределах принятой схемы доведен до возможного совершенства. Выпущен в 1943 г., однако в условиях послевоенных лет продвинуть его в серию, несмотря на отсутствие подобных экономичных самолетов, практически было невозможно. К предвоенным годам относится нереализованный эскизный проект тренировочного истребителя САМ-12 с двигателем МВ-6.

ВЕРХНЕХАВСКАЯ РАЙОННАЯ ГАЗЕТА "ЗАРЯ КОММУНИЗМА" ОБ УСТАНОВЛЕНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО РЕКОРДА ВЫСОТЫ НА САМОЛЕТЕ КОНСТРУКЦИИ А.С. МОСКАЛЕВА.

На чествовании рекордсменов тт. Гусарова и Глебова в Д. О. - Г. В. Ф. "Крылатское" с летчиками беседовал первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев, он и подал воронежцам мысль - отметить 20-летие Ленинского комсомола еще одним рекордом - высотным. Прошло немногим меньше года и 13 октября 1938 года летчик Глебов В. Л. и бортмеханик Бузунов А. С. отправили телеграмму: "Москва, ЦК ВЛКСМ, тов. Косареву, ЦС Осоавиахима тов. Горшенину. Обязательство, взятое к двадцатилетию комсомола - установить международный рекорд высоты, выполнено. 12 октября на самолете "САМ-5 2 бис" конструкции инженера Москалева поднялись на высоту более 6000 метров. Полет зарегистрирован. Материалы направлены в Центральный авиаклуб СССР. Пилот - капитан Глебов, бортмеханик Бузунов". Это был второй международный рекорд воронежцев, установленный на самолете "САМ-5 2 бис" № 237! Несколько дней создатель самолета и экипаж упорно стерегли погоду. Летчики и самолет уже давно были готовы к высотному полету. Ждали только хотя бы минимум подходящих метеорологических условий. Но, как назло, все небо над Воронежем вот уже несколько суток подряд было затянуто низкой облачностью.

С утра 11 октября над городом зависли тяжелые дождевые тучи. Весь день, ночь и утро 12-го моросил мелкий дождь. Неожиданно к 11 часам утра подул сальский ветерок, разгоняя мохнатые тучи. Появились голубые "окна" просветов. Летчик Глебов и механик Бузунов быстро надевают меховые комбинезоны, валенки, парашюты и садятся в самолет. Конструктор Москалев вместе с летчиком-испытателем Гусаровым еще раз осматривают самолет. Затем представители ЦК Осоавиахима спортивные комиссары Смирнов, Гусаров опечатывают топливные баки, пломбируют контрольные приборы, установленные в кабине самолета. Они зафиксируют высоту, на какую поднимется самолет. Наконец в 12 часов 33 минуты самолет отрывается от взлетной полосы и кругами набирает высоту. Прошло каких-нибудь 10-15 минут и самолет, растворившись в ярком небе, скрылся из поля зрения собравшихся. В томительном ожидании проходит еще 30,40, 50 минут. Уже больше часа "САМ-5-2 бис" в полете. Сотни пар глаз пристально вглядываются в яркую голубизну небесного свода

Наконец кто-то услышал рокот мотора. Десятки рук протянулись к небу, указывая на маленькую сверкающую точку. Снижаясь кругами, по спирали, в небе вырисовываются очертания красно-серебристого самолета. Неожиданно над аэродромом разгулялся порывистый ветер. Собравшимся на аэродроме было хорошо видно, как снижающийся самолет бросало с крыла на крыло, подбрасывало то вверх, то вниз. Небо опять стало затягиваться рваным пухом дождевых облаков.

В 14 часов 16 минут "САМ-5 2 бис", пилотируемый Владимиром Лукичом Глебовым, благополучно приземлился на аэродроме. Самолет, переваливаясь с крыла на крыло и разбрызгивая лужи, легко подруливает к стоянке. Заглох рокот мотора. Замерли серебристые лопасти винта. К самолету подходят спортивные комиссары. Шагах в десяти за ними идет фотокорреспондент газеты "Коммуна" X. И. Копелпович. Пока комиссары снимали контрольные приборы, летчик Глебов, открыв фонарь кабины, улыбаясь, жадно вдыхал влажный воздух. Наконец комиссары разрешили экипажу покинуть кабину самолета. Вот тут-то сотни собравшихся на аэродроме устремились к самолету и на руках вынесли из кабины летчика и бортмеханика. Фотокорреспондент Х. И. Копелпович бросился вперед и сделал несколько снимков.

Материалы полета на высоту "САМ-5 2 бис" 12 октября 1938 года Центральный аэроклуб СССР передал в Ф. А. И. Международная авиационная федерация установила, что воронежский экипаж, достигнув высоты 6095 метров, превысил предыдущий международный рекорд по этому классу самолетов на 977 метров. Этот рекорд был установлен 31 декабря 1937 года французским летчиком Андре Жапи на моноплане "Кодрон" и равнялся 5118 метров. Накануне 63 годовщины комсомола автор встретился с бывшим комсомольцем, коммунистом Александром Сергеевичем Бузуновым. Вот что он рассказал о своем полете на высоту: "...почти все лето 1938 года возились мы с мотором и с самолетом. Порядком пришлось поработать с регулировкой мотора. Потом стали испытывать самолет на время и высоту... Когда все было готово, испортилась погода. Наконец выдался подходящий денек - полетели. Честно скажу - я волновался. Но Глебов - летчик опытный, поэтому полет проходил как обычно. Высота набиралась очень быстро. Ходили кругами. Центр круга - Воронеж. На высоте 3800 метров недостаток кислорода напомнил нам о кислородных масках, а самолет все шел в набор. Стали чувствовать холод. Потом командир перевел машину на снижение. Радость пришла, когда на земле спортивные комиссары вскрыли барографы. Достигнутая нами высота - 6095метров. Этот полет мы посвятили дню рождения комсомола!"

Вспоминает конструктор самолета "САМ-5-2 бис" Александр Сергеевич Москалев: "...комсомол - шеф Красного Воздушного флота! Этим сказано все: наше стремление летать дальше всех и выше всех! В этом мы видим наш комсомольский долг перед Родиной...". 19 ноября 1938 года Ф. А. И. утвердила высотный полет воронежцев как международный рекорд для самолетов класса С-4 с мощностью мотора до 200 лошадиных сил.

Дальше